Отчего же трудно? Правда перевод Григорьевой-Грушевского мне не очень по нраву, но другого на компе нету

"Первый и последний раз в войнах Белерианда Темный Владыка покинул стены своей твердыни. Он бы не откликнулся на вызов Финголфина, но рог Нолдора заставлял звенеть скалы, а зычный голос достигал глубин Ангбанда; он бросал Морготу обвинения, одно страшнее другого: трусом называл он Врага, подлым трусом и повелителем рабов. Вокруг стояли военачальники Моргота, и во взглядах их Враг читал ожидание... Не было в Среднеземье никого сильнее Моргота, Валара по рождению, но среди Валаров только ему довелось познать страх. А рог все трубил, и голос все звал... Тогда медленно поднялся Моргот со своего подземного трона; гулом и грохотом отозвались его тяжкие шаги; распахнулись ворота Ангбанда и Темный Владыка, словно огромная башня, увенчанная железной короной, предстал перед Королем Нолдоров. Весь он, с ног до головы, закован был в черный доспех, а от огромного угольно черного щита, похожего на дыру мрака, вокруг потемнело и нахмурилось, как перед грозой. Государь Финголфин в серебряной кольчуге, с голубым щитом, украшенным самоцветами, подобно звезде у края тучи, сиял у ног исполина. Льдистым блеском метнулся из ножен знаменитый Рингил, меч Короля.
Воздел Моргот Гронд, Молот Преисподней, и обрушил на храбреца. Темной стрелой мелькнул молот, но Король отскочил в сторону и Гронд расколол землю так, что вверх рванулось подземное пламя. Снова и снова пытался Моргот вогнать в землю отважного Нолдора, но Финголфин каждый раз успевал уйти из под удара. Движения его были подобны молнии, бьющей из под черной тучи. Но не только уворачивался Король. Семь ран нанес он Черному Властелину, семижды исторгал у него крик боли и ярости, повергавший наземь полчища Ангбанда и громом отдававшийся во всех северных землях.
Однако чем дальше, тем больше одолевала Короля усталость. Моргот ударил воина страшным своим щитом раз, и другой, и третий. По колено уходил Финголфин в землю, но каждый раз поднимался, прикрываясь разбитым щитом. Уже вся земля вокруг изрыта была воронками; ступив в одну из них, споткнулся Король и упал навзничь. Подняться он не успел. Левая нога Моргота, как рухнувшая гора, придавила его к земле. Последним отчаянным усилием сумел герой поднять свой верный Рингил и вонзить в гигантскую ступню по рукоять. Фонтан черной дымящейся крови хлынул из раны, затопив даже воронки, оставленные Грондом. Но Финголфин уже не видел этого.
Так погиб Верховный Правитель Нолдоров, величайший из всех эльфийских правителей древности и самый доблестный из них. Не пришлось оркам хвалиться поединком у ворот Ангбанда, но и эльфы не поют о нем, ибо слишком глубока их скорбь о павшем Государе. Но предание живет. Проведал о поединке Торондор, Орлиный Царь, – от него узнали и в Гондолине, и в Хитлуме, как пал Финголфин. Моргот схватил тело погибшего воина и хотел бросить его своим волкам, но Торондор, паривший в небе, прянул с высоты и ударил Врага когтями в лицо. Крылья исполинской птицы издавали шум, подобный ветрам Манвэ, и, когда Враг от неожиданности выпустил на миг тело героя, Торондор подхватил его и взмыл в небо, недосягаемый для стрел и копий опомнившихся орков. Орел унес Короля далеко и опустил на вершину горы, возвышавшейся над Гондолином. Тургон воздвиг над телом отца высокий тур из каменных глыб. Ни один орк не осмеливался приближаться к могиле Государя, пока не пал Гондолин под ударами рока от предательства, пустившего корни в его народе.
Моргот после поединка охромел навсегда; боль от ран, нанесенных Рингилом, не оставляла его, а на лице виднелся шрам от когтей Торондора."

И в оригинале))
"That was the last time in those wars that he passed the doors of his stronghold, and it is said that he took not the challenge willingly; for though his might was greatest of all things in this world, alone of the Valar he knew fear. But he could not now deny the challenge before the face of his captains; for the rocks rang with the shrill music of Fingolfin's horn, and his voice came keen and clear down into the depths of Angband; and Fingolfin named Morgoth craven, and lord of slaves. Therefore Morgoth came, climbing slowly from his subterranean throne, and the rumour of his feet was like thunder underground. And he issued forth clad in black armour; and he stood before the King like a tower, iron-crowned, and his vast shield, sable on-blazoned, cast a shadow over him like a stormcloud. But Fingolfin gleamed beneath it as a star; for his mail was overlaid with silver, and his blue shield was set with crystals; and he drew his sword Ringil, that glittered like ice.
Then Morgoth hurled aloft Grond, the Hammer of the Underworld, and swung it down like a bolt of thunder. But Fingolfin sprang aside, and Grond rent a mighty pit in the earth, whence smoke and fire darted. Many times Morgoth essayed to smite him, and each time Fingolfin leaped away, as a 'lightning shoots from under a dark cloud; and he wounded Morgoth with seven wounds, and seven times Morgoth gave a cry of anguish, whereat the hosts of Angband fell upon their faces in dismay, and the cries echoed in the Northlands.
But at the last the King grew weary, and Morgoth bore down his shield upon hint Thrice he was crushed to his knees, and thrice arose again and bore up his broken shield and stricken helm. But the earth was all rent and pitted about him, and he stumbled and fell backward before the feet of Morgoth; and Morgoth set his left foot upon his neck, and the weight of it was like a fallen hill. Yet with his last and desperate stroke Fingolfin hewed the foot with Ringil, and the blood gashed forth black and smoking and filled the pits of Grond.
Thus died Fingolfin, High King of the Noldor, most proud and valiant of the Elven-kings of old. The Orcs made no boast of that duel at the gate; neither do the Elves sing of it, for their sorrow is too deep. Yet the tale of it is remembered still, for Thorondor King of Eagles brought the tidings to Gondolin, and to Hithlum afar off. And Morgoth took the body of the Elven-king and broke it, and would cast it to his wolves; but Thorondor came hasting from his eyrie among the peaks of the Crissaegrim, and he stooped upon Morgoth and marred his face. The rushing of the wings of Thorondor was like the noise of the winds of Manwë, and he seized the body in his mighty talons, and soaring suddenly above the darts of the Orcs he bore the King away. And he laid him upon a mountain-top that looked from the north upon the hidden valley of Gondolin; and Turgon coming built a high cairn over his father. No Orc dared ever after to pass over the mount of Fingolfin or draw nigh his tomb, until the doom of Gondolin was come and treachery was born among his kin. Morgoth went ever halt of one foot after that day, and the pain of his wounds could not be healed; and in his face was the scar that Thorondor made."